«Ночные грузчики»: На концертах мы заново пишем песни

За пределами интернета этой группы как будто и не существует: их песни не ставят в ротацию, клип не показывают в эфирах. Обычная история, но на этот раз абсолютно понятная: ну как показать зрителю рекламу, если только что его познакомили с «Экзистенциальным поражением»? «Ночные грузчики» довольствуются тем, что называется «широко известны в узких кругах», и, кажется, большего им и не нужно. Тем более что о размерах данных «кругов» можно еще поспорить: на концерт, который прошел 19 марта в клубе New Bar, были проданы все билеты. Корреспондент портала Weburg Никита Ломаев встретился с дуэтом поэтов, писателей, веганов и расспросил их о будущем, прошлом и настоящем.

— Еще полтора года назад вы собирались совсем не давать концертов. Почему изменили решение?

Михаил Енотов: Потому что просило много людей. Решили, что можно попробовать. Попробовали. Просто мы не думали, что людям действительно будет интересно смотреть на две говорящие головы, которые под «фанеру» что-то читают. Оказалось, что люди ходят и зачем-то им нужно нас видеть. Получается так, что мы выходим за рамки просто музыки: нас воспринимают не только как музыкантов, но некоторым мы интересны и как люди. Поэтому, наверное, некоторые считают нужным посмотреть на нас вживую.

— Вы написали, что после этого концерта опять «уйдете в андеграунд».

Евгений Алехин: Ну, может быть, будем выступать до осени.

Михаил: Мы просто тупо устали. И в этом нет никакого акта. (Улыбается.)

Евгений: Мне просто еще приходится на работу ходить.

Михаил: И с «Макулатурой» (параллельный проект Алехина — прим. авт.) Женя катается.

Евгений: Да, и репетиции с «Макулатурой». Для головы это все тяжело. Еще прозу хочется писать, и не успеваешь все.

Михаил: На самом деле, только кажется, что съездить на два дня на Урал — это так. Ты тратишь какое-то время на подготовку, потом на дорогу, возвращаешься, и несколько дней ты еще в нерабочем состоянии. Поэтому мы дали на Украине два концерта, потом на Урале и сейчас хотим немножко отдохнуть.

— Про вас часто пишут, что вы в подполье, в андеграунде. Это что значит?

Михаил: Наверное, только то, что мы не попадаем в ротацию радио и телеканалов.

Евгений: По-моему, наш клип даже на «Первый альтернативный» не взяли. Видимо, решили, что слишком высокого уровня для них.

— А для чего вы вообще снимали клип?

Михаил: Это не мы снимали на самом деле.

Евгений: Авдотья (Александрова, режиссер — прим. авт.) захотела снять и сняла. Вот собственно и все. Я бы тоже хотел снять, и, может, сниму еще сам клип.

Михаил: Мы к нему не очень серьезно относимся.

Евгений: Не, ну, мне нравится, как получилось. Слишком много голых мужиков, конечно. А так — стильно.

— Видеоряд — это сейчас неотъемлемая часть ваших выступлений?

Евгений: Да. Просто так немного проще, чем когда на тебя люди смотрят полтора часа, а ты просто при этом стоишь (смеется) и иногда рот открываешь. А когда читает другой, ты просто присутствуешь на сцене. Видеоряд хотя бы немного отвлекает.

Михаил: К тому же тут есть момент интеллектуального пижонства, потому что видеоряд же подобран не на отъе..сь. (Смеется.) Все равно есть прямая перекличка с текстами, и получается один большой клип. Конечно, в этом есть какая-то игра. Это элемент шоу, получается.

— Ваш первый альбом, «Танцуй и думай», ведь изначально задумывался как жесткая танцевальная музыка. А сейчас под «Ночных грузчиков» остается только думать?

Евгений: Есть некоторые песни, под которые можно танцевать. Я только за — если хотите, танцуйте!

Михаил: Если уж не танцевать, то хотя бы как-то двигаться. (Посмеивается.) Но в том, что слушатели просто стоят, тоже что-то есть. Значит, они сосредотачиваются на другом. Хотя есть некий ритм, но они не обращают на него внимания. Видимо, им все-таки важнее текст.

Евгений: Важнее пережить что-то. В этом, наверное, и смысл концертов — ты как будто заново пишешь то, что уже написано. Когда нет зрителей — нет переживания такого сильного. Из-за того что зрители, слушатели это с тобою вместе переживают, ты второй раз создаешь то, что уже создано.

Михаил: Да, некоторые песни мы читаем совсем по-другому, нежели они на записи звучат.

Евгений: И когда я запись слушаю, у меня такой отдачи не получается. (Улыбается.) Для меня это просто песня, которую мне не очень интересно слушать. А на лучших концертах я действительно проживаю каждую строчку.

— Ну, судя по твоему профилю на last.fm, песни «Ночных грузчиков» ты дома слушаешь.

Евгений: Я им сейчас вообще не пользуюсь. Пользовался раньше, когда он был бесплатным. Когда мы только записываем альбом, я, естественно, его слушаю, мне нравится.

Михаил: А я вот не могу даже. Только когда мы первым альбомом горели, переслушивали. Но тогда такого еще не было и мы думали, что делаем что-то такое свежее и очень крутое. А сейчас... «О, человек» я вообще не мог слушать — мне как-то прямо тяжело было. Как будто я это из себя выплеснул специально, избавился от этого и больше не хотел к нему возвращаться. С последним альбомом не так, но тоже слушать свое творчество как-то не особенно могу.

Евгений: А я, наоборот, последний не могу слушать. Поэтому все не могу тексты выучить с него.

— Когда у «Макулатуры» вышел «Детский психиатр», Женя писал в своем блоге, что это лучшее произведение, к которому посчастливилось приложить руку, душу и мозг. А «Критику чистого сердца» вы как оцениваете?

Евгений: Мне больше нравится альбом «О, человек». «Критика чистого сердца» мне нравится только начиная с четвертой песни.

Михаил: Заканчивая седьмой. (Посмеивается.)

Евгений: Не, есть две песни — «Лето» и «Бразилия» — они, мне кажется, выше уровня «О, человек», а остальные его не превысили.

Михаил: Я просто больше, наверное, приложил руку к «Критике».

Евгений: Да, Стас там делал музыку. Я только три песни сделал.

Михаил: Просто Женя только недавно записал с «Макулатурой» «Девять рассказов» и как-то еще не совсем был готов что-то делать новое, а у меня вдруг созрело. Я этот альбом увидел и по музыке, и по текстам, и мы начали что-то лепить, иногда приходя в какие-то противоречия. Я не могу сказать, что последний альбом лучше, чем «О, человек», но мне он ближе с нынешним моим взглядом. Я даже сейчас, когда на концертах читаю «О, человек», чувствую дистанцию между собой и своим лирическим героем. А на «Критике» — нет, не настолько.

— «О, человек» вы называли «официальным саундтреком к наступающему п...ецу». А как можно охарактеризовать «Критику»?

Евгений: Это, наверное, просто повседневное...

Михаил: Мне кажется, «О, человек» можно назвать одним словом — страх. А «Критику», наверное, можно назвать словом «надежда». Я, когда писал большинство песен, хотел, чтобы была какая-то концепция, какая-то сквозная тема. Мне кажется, надежда там сквозит во всех песнях. Хотя, конечно же, все нас обвиняют в том, что мы беспросветные. (Смеется.)

— Ощущение п...еца как-то изменилось за последнее время?

Евгений: Ближе он стал. (Смеется.)

Михаил: Ощущение его приближения не изменилось, но само к нему отношение у меня изменилось. (Смеется.)

Евгений: Уже надоело его бояться.

— Последние события, которые происходят в Японии, в Северной Африке, на вас как-то влияют?

Евгений: Они свидетельствуют о том, что п..да нам вот-вот настанет. Мне приходится на работе все время смотреть эти новости и проливать слезы о японцах. И то, что в Африке творится, тоже... Приходится описывать эти ролики, по двести раз в день смотреть сюжеты о Ливии, об этих повстанцах, о жертвах землетрясений. Так что приходится быть соучастником, переживать.

Михаил: Я еще как-то последнее время очень чувствую приближение войны. Меня очень беспокоит судьба своего народа в ней.

— Вы писали, что если группа перейдет на живое звучание, то технические требования к концертам изменятся. Такое вообще возможно?

Евгений: Ну, Стас будет играть на гитаре, а я на сэмплере, например. Почему нет?

Михаил: Мы просто не хотим. Думали-то мы о живой музыке еще раньше «Макулатуры». Но получилось так, что в «Макулатуре» все сложилось, а мы не хотим увеличивать состав.

Евгений: Если мы сможем вдвоем все это делать, то будем.

Михаил: Мне нравится музыка, я все равно ее пишу постоянно. Хотелось бы, конечно, чтобы имело отношение к «Грузчикам». Чтобы воплощать в них не только свои какие-то литературные амбиции, но и музыкальные.

— А какое место в вашей жизни вообще занимают «Ночные грузчики»? Если судить по Жениному блогу, может сложиться впечатление, что литература для него важнее.

Евгений: Да, не знаю. Нет, не думаю. Так получается, видимо — это неумышленно. Вообще, наверное, последнее время «Ночные грузчики» больше занимают. Я прозу давно не писал.

Михаил: Как они могут много занимать? Это же тексты, а большинство текстов пишется за один вечер. Если в альбоме десять песен и каждая из них заняла один вечер, а мы выпускаем один альбом в год и не репетируем совершенно. Поэтому группа отнимает, на мой взгляд, очень немного времени. Я не могу сказать, что мы этим живем. Мы живем какой-то обычной жизнью, но рефлексия на нее отражается один раз в год, в альбоме, который состоит из десяти-одиннадцати песен.

— Какой вариант перевода фразы Fight for the future вам ближе в настоящий момент?

Евгений: (Смеется.) Наверное, «Печаль будет длиться вечно» все-таки. Я «Спасибо за жизнь» так использовал, чтобы не повторяться. А вообще, мне кажется, есть какой-то в этом смысл.

Михаил: Я бы перевел Fight for the future как Tomorrow Comes Today. (Смеется.)

Никита Ломаев

25.03.2011 17:51