«Горько 2»: в ад и обратно
Воспетая кинокритиками антиутопия о русском обществе «Горько!» принесла в копилку ее создателей баснословные деньги, при этом те на фильм практически ничего не потратили. «Профит» был такой, что вопрос о кинофраншизе даже не стоял, ведь полученных денег хватило бы на ежегодный выпуск продолжений в течение пары десятков лет. «Пускай каждый год россиянам будет горько», — обрадовались отечественные киношники. Им не жалко (нас)! И вот вроде бы можно было продолжить в том же духе, снять еще одну свадьбу с теми же персонажами, зритель все равно думал, что ему показывают качественную сатиру, и был доволен и рад посмотреть на себя со стороны. Но нет. «Сатира низкий жанр», — сказал режиссер и отправился заниматься творчеством дальше, в совсем новом ключе и направлении, попутно лишь одним глазком обращая внимание на критику. Многие ошибки первого фильма действительно были исправлены. То есть мало кто здесь блюет на зрителя с экрана, бухают тут опять же не каждые 30 секунд, а беспричинный отвратительный громкий смех некоторых главных героев стал практически незаметен. За это создателям огромный плюс и личная моя благодарность. Без этого всего редкий зритель, что смеялся над первым фильмом, теперь увидит, что за вычетом всего вышеописанного авторы серии «Горько» беспомощны, бесталанны и абсолютно не смешны. Раньше это маскировали, а сейчас нет. Вместо комедии про праздники теперь у нас суровая драма. Но режиссер Жора Крыжовников — это вам не Учитель и не Звягинцев, хотя тоже очень хочет «Оскар». Его драма натянута, полна бесхарактерных персонажей-идиотов, которые не оказываются в центре большого внутреннего конфликта — они сами его создают и развивают. Причем каждый в этом плане тянет одеяло на себя, стараясь усугубить и без того отвратное положение дел. Зачем? Ну, да кто их знает, собственно? Авторов сценария, видимо, вновь хватило только на то, чтобы написать идею картины, а дальше все писалось уже во время съемок.
По сюжету ленты отчима Наташи бандиты собираются растрясти, чтобы выбить из него долг. Тот, не придумав ничего лучше, решает притворится мертвым и уйти на покой, то есть сбежать. Однако тут снова понаезжают родственники и сослуживцы, и тихие проводы якобы покойного заканчиваются гулянками всех возможных размеров и, конечно же, Светлаковым, появившимся в проекте только ради двух сцен, да и то только потому, что надо было как-то оправдать его присутствие на постерах и в титрах. У него, кстати, особенно паршиво с актерской игрой, даже на фоне других, не самых хороших актеров, и поэтому можно понять, почему он есть в этом фильме. Контраст — штука хорошая. Но актеры, а точнее «актеры», — это все традиционно плохо, а посему привычно, но сам фильм в целом разительно отличается от первого. С первых же кадров второй части зритель уже увидит подставу. Да, тут по-прежнему идет съемка якобы любительской камерой, однако всяческие попытки создать комедию все реже проскакивают на экранах. Оно и раньше было смешным с очень большой натяжкой, но теперь открывается новая грань: героиня Юлии Александровой все чаще бесит своими ничем не мотивированными истериками, герой Сергея Лавыгина еще чаще раздражает своими попытками сыграть вечно пьяного неудачника. А вокруг все ревут, орут и бьют друг друга, будто действительно идет серьезный жизненный фильм.
На этом фоне выглядит почти случайной парочка действительно забавных моментов, которые напоминают нам об основной жанровой принадлежности картины. После того хаоса и ужаса, что творятся вокруг, после того как куча персонажей неизвестно почему старается все больше испортить себе жизнь, а тебе, как зрителю, делается чудовищно стыдно за то, что ты становишься этому свидетелем, подобные смешные моменты принимаются тепло и почти по-родному. Может, в этом и была задача создателей? Идея, в общем, неплохая: полтора часа показывать отвратный, мерзкий фильм про глупых несимпатичных людей и попутно пару раз пошутить, чтобы эти шутки, какими бы третьесортными они ни были, воспринимались зрителем лучше. Во-первых, это дает куда большую отдачу, во-вторых, не надо опять-таки писать юмористический сценарий и пытаться хоть как-то пошутить. Опыт первого «Горько!» показал, что с этим у сценаристов и постановщика очень большие затруднения.
«Ну давайте уже пошутим!» — умоляюще кричат они, но юмор — материя тонкая, к нему надо подходить со всем талантом. Чтобы сделать эту вакханалию фриков и обитель тоски динамичнее и смешнее, авторы идут на крайние меры: то музыку из «Кин-Дза-Дзы» поставят, то из «Неуловимых мстителей». После «Кавказкой пленницы!» в этом году на подобное не слишком выразительное насилие над классикой советского кино смотришь не так грозно, но это все по-прежнему неприятно. Не хочется ассоциировать музыку того же Гии Канчели с подобным, извините, кинотворчеством. А завершает картину пьяный абсурд, до которого падают авторы к концу фильма. Конечно же, на похоронах ВДВшника человеку в костюме гигантского хот-дога или Дарта Вейдера никто не удивится — посадят за стол, накормят, дружественно пообщаются, ведь это так по-нашему, по-русски… Но где-то в параллельной вселенной, о которой нам рассказывают сценаристы «Горько 2». Некоторые путают ее с нашей, с пеной у рта доказывают, что подобные фильмы чертовски правдивы и чудовищно смешны. Но это лишь поверхностный взгляд, ибо подобные мнения лучше всего делить напополам, чтобы осталось более правдивое: «Чертовски чудовищны».
Ну попросту нет здесь комедии, нет хорошей драмы, есть убогий сценарий, ужасная постановка, мерзостные актеры, половина из которых деревянные, а вторая половина переигрывает, будто выступают на утренниках. Кто увидит в картине что-то большее, тому могу лишь посочувствовать, ибо без «синдрома поиска глубокого смысла» здесь явно не обходится, а это уже надо принудительно лечить. По сборам «Горько 2» можно смело судить об общем здоровье нации. Если будут уменьшаться, значит, люди задумались над тем, что им подают. Если увеличиваться — что ж, будем продолжать кушать этот заплесневелый батон ежегодно, а иногда даже позориться с ним на «Оскаре», о котором мечтают создатели этой убогой кинофраншизы. И ведь они рано или поздно на него поедут, если, конечно, мы их не остановим.
|
|||||||||||||||||||||
