«Царь»: Война в диалогах

«Самый ожидаемый российский фильм года» — этот ярлык повесили на «Царя» до Каннской премьеры, до показа на Международном Московском кинофестивале, задолго до первых отзывов критиков. Потом начались пресс-показы, и «плотину окончательно прорвало» — каждый считал своим долгом упомянуть, что роль Янковского — последняя, что Мамонов — всем актерам актер, а Лунгин — мастер. Weburg.net пытался разобраться, верить ли написанному.

Страдающий раздвоением личности царь Иван Грозный (Мамонов), опутанный опричниками и собственными фобиями, призывает в 1565 году из Соловецкого монастыря в Москву своего друга детства — игумена Филиппа (Янковский).

Со всех сторон положительный игумен скоро превращается в митрополита, надеясь, что поможет царю встать на путь истинный. Однако Грозному советчик совершенно не нужен, особенно тот, кто в лицо говорит об ошибках государя. За два года Филипп из приближенного к царю превращается в узника.

Режиссеров накрыла тема религиозных исканий и противоречий. Отдельные фильмы начали выходить уже давно. К сегодняшнему дню течение превратилось в бурный поток: «Морфий», «Антихрист», «Чудо», «Белая лента», новый фильм Хотиненко «Поп», «Петя по дороге в Царствие Небесное», «Царь»… Собирают кассу попсовые экранизации Брауна, за чашкой кофе сравнивают Лунгина с Тарковским и Климовым.

Эпоха Ивана Грозного, о которой снимают фильмы (до Лунгина был Эйзенштейн и другие), пишут тома и спорят до хрипоты опутанные паутиной гипотез историки, у Лунгина — выражена в двух героях и нескольких диалогах.

Колорит Грозного умещен, по сути, в маленькую камерную историю — два года взаимоотношений царя и митрополита. Недаром изначально рабочее название картины было «Иван Грозный и митрополит Филипп», которое позже упростили.

Но при этом от эпоса в исторической драме не уйти — тут и массовые сцены, и костюмы, и отголоски внутренней и внешней политики (война с поляками, падение Полоцка, гуляния, устроенные для «увеселения» народа, сцены пыток).

Прибавим к этому умеренность и аккуратность иствудовского оператора Тома Стерна, неотделимую от сюжетной канвы музыку Юрия Красавина и исключительно отрицательных героев второго плана, с которых «слетел» весь их сериальный налет — будь то вечный герой-любовник Домогаров или «мент» Кузнецов.

Описывать игру Мамонова и Янковского, по-моему, абсолютно бессмысленно — режиссер 100% попал с типажами, зрители видят ожившую историю, а не художественную ленту.

Лунгин — мастер выразительно показывать персонажей, они у него, говоря «языком линз», не вогнутые, а выпуклые. И если в «Острове» Мамонов «придавил» своей игрой всех, то в «Царе» Янковский составляет ему конкуренцию.

Режиссер сталкивает лбами физическое и духовное, власть и совесть, царя и народ — герои больше, чем герои, что Грозный, что митрополит — образы собирательные.

Но тут возникает странный эффект: вроде бы царь — олицетворение зла, однако, его эмоции ярче, его образ и речь интереснее. При этом добро в фильме — спокойно, тихо и немногословно. Можно конечно заявить, что так и задумано было, но на первый взгляд победитель легко определяется.

Бегая по нескольку раз в день от алтаря с иконами к подвалу с «изменниками», Грозный «носит» на одном плече поддерживающего в делах искусителя (Охлобыстин), а на другом — высоконравственного критика (Янковский).

В итоге Иван избавляется от обоих, и то, что инфернальный шут сгорает на костре чуть раньше, чем митрополит умирает в темнице, не является знаком. Грозный боится страшного суда, но еще больше боится потери власти.

Зрелищность
Актерская игра
Сюжет
Смотреть?	Да
Смотреть в кино?	Необязательно

Итоговый вердикт: «Царь» построен на полутонах, выразителен и лишен пафоса (несмотря на пафосный жанр исторической драмы). При просмотре нет чувства, что в тебя пытаются запихнуть учебник истории, что безусловно — показатель мастерства Лунгина.

Дарья Лошакова

06.11.2009 17:45