Юрий Шевчук: Таких, как я, нельзя снимать в кино

3 декабря в екатеринбургском культурно-развлекательном комплексе «Уралец» выступил патриарх русского рока Юрий Шевчук вместе со своей группой ДДТ. Музыканты привезли в столицу Урала свою новую концептуальную программу «Иначе». Изначально концерт планировалось провести в ДИВСе, но огромный ажиотаж заставил организаторов перенести шоу в бывший Дворец спорта.

Юрий Юлианович прибыл в Екатеринбург заранее и 1 декабря успел пообщаться с уральской прессой. Отвечая на вопросы журналистов, Шевчук был весел и многословен. Временами он напоминал акына, из уст которого льется одна мудрая, но бесконечная песня. Вашему вниманию — несколько фрагментов речи лидера ДДТ, зафиксированных корреспондентом портала Weburg.

Песня о новой программе

Юрий Шевчук: Эту программу нам очень приятно играть и петь. Мы этому очень рады. Программа очень сильно визуализирована — почти на каждую песню есть видео-арт. Одним даже может показаться, что это целое параллельное кино, идущее во время концерта на достаточно больших экранах. Я долго искал художников, визуалистов, которые должны были быть в меру агрессивными, современными, интересными, непредсказуемыми. Я искал их в Москве, в Питере, а нашел в Киеве. Главный художник — режиссер Леша Сай, главный идеолог всего этого видеоряда.

Сначала мы пытались программу театрализовать. Я должен был там играть Гамлета 21-го века, существовать в разных образах, но мы решили оставить главного героя на экране. Экран где-то добавляет обертона, какие-то нюансы, расширяет пространство, расширяет даже какой-то эмпирический ряд и ментальный. Я всегда любил кинематическое искусство. Здесь мы постарались создать гармонию картинки, звука, света... ну а над пластикой мы до сих пор работаем. Программа растет. Это будет всего лишь одиннадцатый концерт, и там есть, куда развиваться.

Вообще, у нас три программы всего — это третья большая. Первая — «Черный пес Петербург». Там мы впервые строили декорации с художниками и размышляли о теме «Человек и город». Потом был «Мир номер ноль» — какая-то борьба местоимений и человек, мечущийся между этих местоимений, не понимающий, кто он — мы или я. Там игра с Замятиным и так далее, начитался кучи всего, размышлял. А эта программа — «Иначе». О том, что мы можем жить иначе. Она обращена к молодежи прежде всего. Чувак, ты можешь жить иначе! Думай своей головой, задай себе хоть один вопрос, не пользуйся этими банальными ответами, висящими на всех заборах.

Песня о новом звучании

Юрий Шевчук: Музыку мы пытались сделать современной, как мы ее понимаем. Это не старое ДДТ. В результате пришли новые музыканты, такие как Алена Романова, Тема Мамай — нашему барабанщику всего 22 года, Роман Невелев, Антон Вишняков. Группа менялась в связи с задачами музыкальными. Мы хотим играть музыку 21-го века. Может быть, она не модная — это нас не интересует. Зато она современная, потому что мода и современность — вещи все-таки разные. Современность — это главные мысли этого времени, главные болевые точки, главные чаяния. Это вопрос «Что делать?» этого времени и то, как он поставлен.

Песня о молодежи

Юрий Шевчук: Много работает молодежи над этой программой. Почему? Потому что мне интересно. Может, я сам такой молодой до сих пор. Как меня некоторые называют — «с подростковым сознанием». А мне оно нравится! (Посмеивается). Я считаю, что подростковое сознание — это не так плохо. По крайней мере в искусстве. Быть старым мудаком, который везде плавал — тоже скучно, извините.

Песня о Северной Корее

Юрий Шевчук: Я сейчас читаю о Северной Корее книжки и думаю о России. (Смеется). Там зарплата средняя — 50 вон. Один доллар — это 120 вон. Собака в Корее стоит 120 вон — я все цены знаю — а одна таблетка аспирина — 10 вон. А одежду там дают по праздникам женщинам как поощрение. Так что у нас не так плохо жить. Не так у нас все и тяжко.

Песня о свободном доступе к музыке

Юрий Шевчук: Мы наши альбомы в основном продаем на концертах. Рынок CD умер фактически в стране и в мире тоже. Если вы приедете в Париж или в Лондон на какую-нибудь большую фирму типа Virgin — там вещевые рынки с китайскими товарами. Музыки нет — она в интернете. С одной стороны, это, конечно, печально. Над этим альбомом мы работали два года — мало гастролировали, я весь этот год просидел на студии полностью. С другой стороны, бегать с дубиной, воевать... К этому надо относиться как к дождю, ветру, непогоде. Но вы знаете, сейчас эта свобода, которая есть в интернете, — она важные вещи какие-то начала разматывать в человеке.

Любой пацан знает, что может альбом бесплатно скачать, но, с другой стороны, он знает, что может помочь хорошему музыканту и заплатить за него деньги. Все больше и больше молодых ребят, которые мне пишут: «Где можно купить альбом? Мы хотим помочь, а не бесплатно его скачать». Ведь никто не видит. Мы грешим тогда, когда никто не видит. Но этика и мораль какие-то просыпаются в людях. Не каждому человеку хочется быть бессовестным и пользоваться плодами других на халяву. Это радует. Это внутренняя работа, которая происходит в людях. Я на нее уповаю.

Песня о политике

Юрий Шевчук: Наша программа не политическая. Политика — это когда ты состоишь в какой-либо партии; когда ты согласен с партийной дисциплиной; когда ты ночью через границу газету «Искра» за пазухой протаскиваешь и так далее. Тогда ты крутой политик, ты все жизнь посвятил освобождению России от того или иного ига. А я не политик. Я считаю, что политика в искусстве на данный момент — это примитивно. Наша программа, конечно, социальна, гражданственна, но она и лирична тоже. И, надеюсь, она философична. Для меня эталон политического и социального произведения — это «Борис Годунов» Пушкина. «Народ безмолвствует» — круче не скажешь.

Песня об искусстве и власти

Юрий Шевчук: На меня губернатор Пермского края сейчас обиделся. Я увидел там это постмодернистское искусство знаменитого Гельмана, который за федеральный бюджет пытается из Перми сделать Нью-Васюки. Я там назвал Гельмана папой Карло, а потом намекнул на Карабаса Барабаса. Они почему-то все от моей невинной шутки расстроились и обиделись. Я не представляю, как передовое искусство может двигаться за федеральный бюджет. Я вырос на Пушкинской, 10 в Питере, где мы просто самопроизвольно захватили дом, где расцветал авангард 90-х, 80-х... Все это бурлило, кипело. У нас не было денег, но был Тимур Новиков, был Котельников, были гениальные художники, театральные люди, поэты, музыканты... Это все происходит всегда стихийно! Нельзя на такие вещи выдавать членские билеты. А этому искусству помогать федеральным бюджетом — вообще грех. У нас масса детей беспризорных, и детских больниц не хватает. Это нельзя делать. Это безнравственно.

Песня о Высоцком и кинематографе

Юрий Шевчук: Я не видел это кино («Высоцкий. Спасибо, что живой» — прим. авт.). Ничего не могу сказать. Вы знаете, я отказался от того, что делает сын Высоцкого, очень давно. От всех этих праздников. Я просто с Никитой разошелся в понимании. Его концепция простая — Высоцкого могут петь все. Я говорю: «Никита, ну хорошо, но нельзя же петь под фонограмму». Я считаю, что неправильно. Ну, и отказался от всех этих концертов. Если этот фильм будет не под «фанеру» — дай бог!

Я снялся — полторы секунды проскакал на коне — в фильме «Жила-была одна баба». Уговаривал Андрей Сергеича (Смирнова, режиссера картины — прим. авт.) меня вообще вырезать оттуда. Потому что таких, как мы, нельзя снимать в кино. Меня загримировали, очки сняли, папаха, наган — а все равно «Что такое осень». (Смеется).

Никита Ломаев

02.12.2011 16:57