«Щегол»: Голливуд нащебетал
В королевской галерее Маурицхейс в нидерландской Гааге висит картина Карла Фабрициуса «Щегол», созданная в 1654 году. Об этом ученике Рембрандта и его работе знали ценители и знатоки живописи. Благодаря роману американской писательницы Донны Тартт «Щегол», картину и мастера узнали многие. И круг этот продолжает расширяться. Вебург отправился на премьеру экранизации произведения, созданную, по сути и форме, для самой широкой аудитории, то есть даже тех, кто роман не читал. Кому смотреть «Щегла» будет интереснее?
В Метрополитен-музее произошел взрыв как раз тогда, когда там находился 13-летний Теодор Деккер (Фигли, а потом Элгорт) со своей мамой. Женщина скончалась, а мальчик по воле случая оказался обладателем уникального шедевра голландского живописца. Роман и был назван в честь произведения — «Щегол», он получил мировое признание, хитовые продажи и Пулитцеровскую премию. В 20
Сложность с романом не только в его объеме (книжка очень толстая), но и в уровнях: «Щегол» — история, одновременно разворачивающаяся в разных плоскостях, задевающая самые разные вопросы: от мира искусства и его изнанки до осознания смерти, вопросов времени, естественного, но только сложного порой взросления и принятия себя. Задачка не из простых и занялся ей режиссер «Бруклина» Джон Краули. Что же вышло: триллер про арт-мир, романтическая мелодрама или философская драма?
С точки зрения промо, «Щегол» выглядит идеально: отличные трейлеры, красивые постеры, популярные актеры (Николь Кидман, Энсел Элгорт, Сара Полсон), хитовый первоисточник, за который, однако, взялся сценарист Питер Строхан, угробивший когда-то «Снеговика» Ю Несбе. Ему-то и пришлось уместить почти 1000-страничный роман в 2,5 часа экранного хронометража. Трагедия и случайная кража в музее становятся отправными точками путешествия Теодора Деккера по жизни и определяющими ее моментами. Для режиссера Краули определяющим и довлеющим моментом оказывается роман-первоисточник, точнее — его популярность. Западные критики уже пригвоздили «Щегла» к стене большим гвоздем под названием «книга лучше». Другое ли мнение у Вебурга? Черт, как ни печально, но нет. И это не потому, что мы читали произведение и влюблены в него. Проблем у фильма и без того хватает, выделим лишь две.
Первая: тем, кто не читал, не все будет понятно, а сюжет будет выглядеть перенасыщенным и сумбурным. Тем же, кто книгу освоил, покажется, что из экранизации вырезали слишком много, причем местами с ножом подходил к истории очень циничный и бесчувственный к искусству человек. Кажется, что все, принесшее популярность роману, бессердечно выкинуто на помойку. Это, разумеется, не настолько критично, однако… Вторая: роман «Щегол» напоминает классические американские и английские романы с многоуровневым последовательным повествованием, которое глава за главой погружает тебя в сюжет. Сначала ты озираешься по сторонам от скуки, а после — не можешь поднять головы и оторвать глаз от строчек. И оказываешься внутри истории. Фильм же снят иначе, с флешбеками, которые только путают, и кино может легко наскучить уже к середине, опять же, тем, кто первоисточник в руках не держал.
Вопросы вызывает и кастинг. Оставим за бортом обсуждения искусственно состаренной Кидман, но и Элгорт не справляется со сложным образом Теодора Деккера. Лучше всех здесь, как ни забавно, играет Финн Вулфард из «Очень странных дел». Он изображает Бориса — друга юного Тео, с которым тот проводит время в Аризоне. И эти сцены, пожалуй, лучшее, что есть в фильме. Взрослая версия Бориса, которую мы видим уже в Нью-Йорке, лишена этой экранной притягательности: взрослый актер уступает по органике мальчику. Что до Кидман, то ее миссис Барбур становится объектом внимания сценариста и оператора, что уводит на второй и третий план важные моменты истории. Причина? Ее просто играет самая большая звезда истории. За камерой, кстати, сидит один из лучших операторов современности Роджер Дикинс, и от картинки временами не оторвать глаз.
|
||||||||||||||||||||
