«Фея»: страсти по Андрею
Попробуйте представить в одном фильме иконописца Андрея Рублева, сеансы регрессии, русские храмы, гейминг, сказку, историю любви, современный фашизм, тему сложных отношений детей и родителей в разводе, перфомансы в общественных местах, инстаграм, Евпатия Коловрата, сознание, мышление, природу творчества и акционизм. Звучит как сон человека со слишком богатым воображением. Или как начинка нового фильма Анны Меликян «Фея». Кино эксклюзивно вышло онлайн на Кинопоиск HD. Вебург посмотрел ленту и многому удивился.
Меликян давно ничего не снимала. Если говорить конкретно о полном метре, то с 2015 года. «Фея» изначально была задумана как финальная часть трилогии, состоящей из фильмов «Русалка» и «Звезда». Все эти фильмы с направленным ракурсом на девушек, так или иначе не вписывающихся в современные реалии: чудесных, необычных, сказочных. Все, к чему они прикасаются, изменяется. Иногда трагически, иногда экзистенциально, но всегда с большой любовью и рваными ранами в сюжетах и на сердце. Это по определению Москва, классическая нестандартная героиня, повторяющееся от картины к картине ощущение волшебства без распыления CGI-пыльцы, которую любят делать российские киношники для пущего эффекта в массовых мелодрамах. Нет, Анна Меликян — один из лучших современных режиссеров с абсолютно уникальным стилем рассказчика и умеет это делать без волшебных палочек и настоящих фей. Фея здесь — скорее метафора, статус человека, невольно попавшего в чужую жизнь и изменившего ее без усердной работы.
Таня (Агеева) — провинциалка, снимающая с подругами квартиру, мечтающая о карьере актрисы, модели, художницы, бегающая по социальным или политическим акциям в стиле Pussy Riot. Она случайно попадает в машину успешного бизнесмена и владельца империи по производству компьютерных игр Евгения Войгина (Хабенский). Тот едет на очередную рабочую летучку в офис со своей молчаливой дочерью Машей, которую ему отдала бывшая жена на выходные, а вот что с ней делать, папа не знает и сдает по очереди то секретарю, то помощнице, а то и внезапно появившейся Тане. Девушка на удивление быстро находит общий язык с ребенком, и в голове у злого гения возникает план. Таня видит в Войгине мужчину, любовь и реинкарнацию знаменитого творца. Тот же, в свою очередь, замечает в незнакомке несколько иное. И вот здесь начинается самое интересное. «Фея» стартует как любовная мелодрама в современных реалиях смешения настоящего и виртуального (удачный опыт по внедрению компьютерной игры в кино). У режиссера, однако, планы на историю куда глубже и сложнее.
Анна Меликян сразу же выстраивает как бы две внутренние линии: история с точки зрения мужчины и те же события, какими видит их женщина. Как в сериале «Любовники», но без разделения на четкие главы, здесь все фрагментарно, рвано, в отдельных эпизодах и диалогах, однако очень четко. Вот герой отвечает на вопрос девушки, и ты видишь, как иначе она слышит и воспринимает и его ответ, и ситуацию в целом. Главные герои будто живут в параллельных мирах, что недалеко от правды: московская жизнь успешного и богатого предпринимателя с большим домом за городом и прислугой разительно отличается от будней недавно приехавшего в столицу человека без денег и связей, чьи мечты почему-то до сих пор не сбылись. Но Меликян продолжает строить из детского конструктора архитектурный шедевр. Забегая вперед, в конце фильма хочется схватиться за голову и сказать вслух: «Как?! Как она это все соединила, как смогла?». Тут градус одухотворенного пафоса уровня Терренса Малика, имя Ларса фон Триера произносится в первые десять минут картины, очень много Тарковского и почему-то четкие ассоциации с Гаспаром Ноэ. При этом это не заимствование и не отсылки, создательница именно вдохновляется творениями и персоналиями. В какой-то момент Войгин на сеансе гипноза открывает в себе иную душу, начинает читать на древнерусском, на улицах Москвы группировка отморозков регулярно убивает кого-то, прикрываясь символами компьютерной игры бизнесмена, нам показывают иконы, сыгравшая в эпизоде Тинатин Далакишвили напоминает вышедшую из TikTok современную красотку с татуировками и цветными волосами, а тебе хочется схватиться за голову от этого ядерного замеса. И у всего этого четкий привкус сказочного стиля режиссера: волшебство тут рядом, просто поверь и руку протяни. Главный двигатель сюжета в трилогии — это всегда ожидание чуда, но если в «Звезде» и «Русалке» оно лежало на поверхности, то финальную часть Меликян делает куда более сложной с несколькими твистами. Чудо в итоге окажется не тем, на что мы ставили в начале картины.
В этой пучине смыслов есть и слабые места. Линия с фашистами и героиней Ингеборги Дапкунайте сильная по посылу, но будто несколько притянута за уши, хотя за трагизм и страх в ленте отвечает именно она. С другой стороны, в куске с интервью, который дает герой Хабенского, зритель услышит настоящее пророчество современной жизни онлайн во время пандемии. А эпизод снимался еще в 2017-м. Символично, «Фея» в каких-то моментах явно опередила время. Лучшую фразу драмы, однако, говорит не Войгин, и не Таня, а актриса Маша Шалаева, исполняющая второстепенную роль главы акционистской группы девушек. «Скоро, возможно, вообще ничего не будет. Мира не будет, нас не будет — вот о чем нужно думать», — героиня Шалаевой просит соседку по квартире перестать грезить о принце на белом коне, а мы слышим в этом нечто до боли актуальное и как будто умоляющее: «Да, проснись же!».
Сюжет покажется зрителю нелепым настолько, насколько он усидчив и образован. И здесь снова хочется вспомнить Терренса Малика, а точнее его «Древо жизни». Половина зала на просмотрах выходила, не досидев до конца. Те, кто добрался до финальных титров, называют картину одним из лучших кинематографических опытов в жизни и своего рода откровением. Два с половиной часа «Феи», периодически плутающей в сюжетных коридорах, кажется, пытаются достичь этого же эффекта. Правда выйти из зала только в 2020 уже нельзя. Новая реальность и точно нечто новое в современном авторском российском кино.
|
||||||||||||||||||||
