«Гипноз»: Начало гребаного мира

Прежде, чем что-то написать о новом фильме Валерия Тодоровского, надо понять, что на стадии трейлера нас опять обманули и попытались подсунуть совсем другой жанр, нежели тот, в котором кино было снято. Понятно, проблема тут не в режиссере, а в прокатчиках, которые отчаянно хотят продать фильм, но идут при этом проверенными и не очень правильными путями. Спасибо, хоть подмена получилась не настолько вопиющая, как это было в «Антебеллуме», который в рекламе красили под фантастический хоррор, а на деле оказалось…

Впрочем, про этот фильм читайте по ссылке тут, а мы о «Гипнозе».

Старшеклассник Миша ходит во сне. Родители (незрелые 40-летние инфантилы) его, конечно, ловят, но так продолжаться больше не может, все психологи Москвы оказались бессильны, перейдем к тяжелой артиллерии: гипнологу с говорящей фамилией Волков (Максим Суханов). Однако Миша гипнозу не поддается, ведь он человек с сильным характером, и вот уже общение с врачом перерастает в неожиданные, почти ученические отношения…

Итак, о подмене жанра. Трейлеры рисовали нам, как минимум, хичкоковский параноидальный триллер, однако кино рассказывает совсем о другом, пусть для паранойи в сюжете тоже нашлось место, но в меру. «Гипноз» — это то, что в Голливуде называют coming-of-age, или если очень грубо, то «история взросления», когда молодой, ершистый герой никак не может, хоть и пытается, или не хочет (и не пытается) вписаться в окружающий мир. И если смотреть фильм в этой логике, то все будет органично и последовательно.

Потому что если оценивать кино с точки зрения хичкоковского триллера, как ждали многие и как подавали кино трейлеры, то фильму недостает напряжения, саспенса, ожидания и наконец шокирующей развязки, которая по-новому заставить посмотреть на героев.

Нет тут и галлюцинаций и абсурда, который могла бы предполагать тема с гипнозом, как это было в бойловском «Трансе», когда реальность пласт за пластом оказывалась все более и более искусно навязанным мороком. Гипноз в сюжете фильма Тодоровского несет важную сюжетообразующую связь, но не открывает инфернальные бездны и не служит прикрытием для чего-то более глобального.

У Миши гораздо больше общего с бунтарями из «Конца ***го мира», «Уэйна» или даже другого отечественного фильма взросления, «Хорошего мальчика». Конфликт везде один и тот же, другое дело, как он разрешается. В фильме Оксаны Карас нас ждет эмтивишный хеппи-енд, который никогда не получат герои «Уэйна», выплескивающие свой бунт против «гребаного мира» через насилие и страдание. Тодоровский идет «третьей» дорогой, с более реалистической канвой событий, без танцевальных флэшмобов и кровавого угара, через рутину повседневности, где впрочем найдется место и одиночеству, и паранойе, и обману, и смерти. И еще куче вещей, которые преследуют современного подростка. Ну разве что буллинг как-то был обойден вниманием, хотя это тоже типично для среднестатистического тинейджера, который удачно избежал крайностей и в целом прошел школьное Чистилище без травм и надрыва.

Мир, против которого бунтует Миша и с которым он никак не может найти хоть какие-то пересечения, представлен, во-первых, инфантильными родителями, которых родной сын зовет по имени, которые устраивают ежедневные вечеринки и тупо не могут закрыть дверцу посудного шкафа. Во-вторых, это тот самый гипнолог Волков, который суровый, взрослый и лечит людей по заветам доктора Пилюлькина из книги про Незнайку: «чтобы было больно». Гипнолог манипулирует сознанием Миши, как и сознанием других пациентов, но в итоге достигает своих целей рано или поздно, так или иначе. А если не достигает, то списывает на побочный ущерб.

И тут всплывает еще одна интересная тема: конфликт поколений и всей этой «новой оптики», которая требует неприкосновенности личных границ, чистоплотности методов (будь то лечение или съемки кино) и всеобщей моральной непогрешимости. Любая ошибка хоть в личном, хоть профессиональном, а еще хуже, когда смешивается личное и профессиональное, карается тотальным остаркизмом. И похоже, что симпатии Тодоровского как режиссера старой закалки все еще на стороне этой «старой школы», что видно в последнем страстном монологе Волкова. Спойлерить не будем, сами посмотрите, если интересно.

Но тут мы подходим к главной проблеме фильма: будет ли он так интересен, чтобы сорваться на него в кинотеатр в нынешний ковидный шторм? Для сегодняшнего большого экрана он слишком камерный и разговорный. Это, конечно, не теледрама, но гораздо органичнее такой релиз смотрелся бы в онлайн-кинотеатрах, на которых вполне достойно и заметно выходят фильмы Чарли Кауффмана или Стивена Содерберга. Можно, конечно, еще громко покричать, на что потратили сто миллионов рублей, когда тот же Андреасян за вдвое меньшую сумму снимает напичканную звездами комедию в Лос-Анджелесе.

Но там, где у Андреасяна плоская глянцевая картинка, в кадре у Тодоровского видишь глубину и художественное решение, важен и цвет, и свет, и кружение снега, и мизансцены, которые создают свою символику. Когда большая часть фильма проходит в зимних вязких сумерках и лишь под финал нас ждет чересчур яркое, солнечное утро. Такое кропотливое созидание реальности естественно требует соответственных вложений. Так делают Настоящее Кино.

Ну и конечно, очень крутые актерские работы, в числе которых замечен актер «Коляда-театра» Александр Замураев. Разумеется, титанический Максим Суханов, порывистый и резкий на слово Сергей Гиро (Миша), которому скоро светит стать новым Александром Петровым, если будет так же неразборчив в выборе ролей. Внезапно возрастная роль Екатерины Федуловой, которую многие до сих пор помнят как звонкоголосую диджейку Машу из «Питер FM». На этом фоне слабо смотрится Полина Галкина в роли «роковой» Полины, проблемной пациентки Волкова, но ее функция в кадре сводится к почти призрачному присутствию (то ли девочка, а то ли виденье), которое почти не нарушает общего впечатления.

17.10.2020 15:30