«Дичь»: Счастливого дня смерти
Хоррор-режиссер Кристофер Лэнгдон продолжает свои эксперименты по скрещиванию жанров. Точнее, по прививке типичных комедийных сюжетов на суровую почву хоррора. Первой ласточкой была история про летний лагерь и потерю девственности, помноженная на зомби-апокалипсис, в «Бойскаутах против зомби». Следом (и более успешно) под раздачу маньяка попал «день сурка» в (пока что) дилогии «Счастливого дня смерти». Ну а раз успех очевиден, то надо продолжать выбранный курс: получите архетипическую историю про «обмен телами», скрещенную с маньяческим слэшером в духе «Хэллоуина» — свежая премьера под названием «Дичь». Старшеклассница-лузерша Милли (Кэтрин Ньютон), у которой из всех друзей — ботанка да гей, влачила свое жалкое существование до тех пор, пока однажды не поменялась телами с серийным маньяком, Блиссфилдским Потрошителем (Вин Вон). Теперь у нее есть 24 часа, чтобы провернуть обратный обмен, иначе она навсегда застрянет в теле 50-летнего, пренебрегающего гигиеной мужика, за которым охотятся все копы города. А тот, в свою очередь, под личиной милой девушки успевает безнаказанно кромсать в капусту молодежь. Да и не только.
Удивительно, что до сих пор и правда никому не приходило в голову поменять главного героя телом с кем-нибудь не просто неприятным, как Роб Шнайдер в «Цыпочке», а реально страшным и опасным. Точно так же, как никто не видел в «дне сурка» потенциала для вечных кошек-мышек маньяка с жертвой. Так что поставим тут режиссеру и сценаристу Кристоферу Лэнгдону плюсик и продолжим разбирать кино дальше. Плюсик добавим и за своеобразную «работу над ошибками». Нет, создатель по-прежнему любит черный юмор, однако после упреков «Счастливому дню смерти» в малокровии режиссер вывернул градус натурализма и кровавых подробностей в новом фильме по максимуму, особенно в первых сценах, где Потрошитель изобретательно и не по прямому назначению использует бутылку вина, теннисную ракетку и унитаз.
Видимо, после критики за «некультурность» героев «Счастливого дня…», не знакомых даже с «Днем сурка», Лэнгдон набил свой новый фильм пасхалками и отсылками. Основное действие разворачивается в пятницу, 13-е, что подчеркивается жирным и красным. Винс Вон уже играл маньяка со склонностью к таксидермии в ремейке «Психо», в ключевом моменте ему надевают резиновую маску аля Майкл Майерс, а маньяк в теле Милли пользуется бензопилой (сами знаете откуда), крюком из «Я знаю, что вы делали прошлым летом», ну и далее по списку, все подробности раскрывать не будем.
Главный плюс такой культурной мешанины — это однозначный вывод, что как образец сурового реалистического кино «Дичь» рассматривать не стоит. Это веселый и кровавый жанровый эксперимент, который допускает, что в школьном подвале есть установка для замораживания до абсолютного нуля, а мистические артефакты легко можно купить на eBay, ну или где еще там в этих ваших энторнетах. Главное тут не жизнеподобие, а возможность максимально близко поставить гэг и кровавую баню, а лучше устроить все вместе. Так что, понятно, нелюбителям жанра и особам с тонкой душевной организацией порекомендовать это кино никак нельзя.
Смешного, конечно, все равно больше, чем страшного. Ну хотя бы потому, что шутку снять дешевле, чем сцену с расчленением. Шутка. Полупародийный задор, возникающий от столкновения слэшера и bodyswap-фильма, толкает Лэнгдона на высмеивание клише и общих мест не только хоррора, но и подростковых драм и комедий: будет тут вам и камин-аут наоборот, и буйный трудовик, и своеобразный оммаж «Назад в будущее», и даже сцена, которую определенно номинируют на премию MTV за лучший поцелуй.
Глобальный минус тут оказывается неожиданным. Лэнгдон будто стесняется своего жанрового гетто и стремится расширить его за счет каких-то психологических подробностей. Милли и ее родне навешивается внезапная гибель отца, из-за которой старшая дочь пропадает на работе, а мать, похоже, спивается. Или зачем-то в начале дается подробная предыстория Потрошителя. Обе этих попытки «расширить» героев остаются сами по себе и не получают никакого развития в сюжете, оставаясь отвлекающей и даже раздражающей деталью из другого набора. Слэшер самодостаточен без погибших отцов и спивающихся матерей, хотя опять же сцена разговора Милли в теле Потрошителя со своей матерью получилась милой и трогательной, и в целом неплохо разбавила брутальный жанр.
Ну и грозное слово на букву «Ф». Понятно, что в фильме, где миленькая блондинка противостоит белому мужчине без феминистических лозунгов не обойтись. Но на удивление их всего два, в начале и в конце, такое ощущение, что сценарист спешно подрихтовал скрипт двумя ударными фразами, чтобы соответствовать трендам, а весь остальной хронометраж не отвлекался от ключевой кровавой бани.
|
||||||||||||||||||||
